WWW.ANARH.RU

ЭМИР КУСТУРИЦА "АНДЕГРАУНД", 1995     Фильм, поднимающийся до высот Рабле по степени гротескности и до Гарсиа Маркеса по "народности" (все вместе делает его похожим на Гомера), изображает историю Югославии с начала века до сербско-хорватской войны через историю двух кумов, один из которых представляет собой анархиста и почти фольклорного "разбойника", другой переходит из "разбойников" в "революционеры", затем долго остается партийным бонзой в коммунистической Югославии, эксплуатируая второго кума-анархиста, чтобы в конце концов, после разоблачения и изгнания, быть расстрелянным на себско-хорватской войне, среди горящей деревни, в качестве буржуазного, респектабельного торговца оружием. В бытность свою одним из лидеров югославской Коммунистической партии он запирает другого в глубокой подвал и заставляет его находиться там долгое время под тем предлогом, что идет война и его пребывание вместе с партизанским отрядом в подполье ("андеграунде") необходимо из соображений революционной стратегии. Оба кума настолько сильны - это поистине эпические богатыри, подчиняющие себе целые народы в одиночку - что именно их взаимоотношения определяют судьбы государства, они и только они, если победят один другого, смогут повернуть в другую сторону течение истории. Такое преувеличение возможностей героев заставляет думать, что перед нами два доминирующих в тогдашней югославии типа характера, а сопутствующая всему фильму атмосфера "цыганщины" призвана хотя бы как то снять пафосность столь схематической задачи режиссера. "Левое" как "государственно-тоталитарное", загнав в подполье "левое" как национально-освободительное, долго стоит на этом и открывает памятники, но в итоге все неизбежно кончается пожаром и на поверхность выходят полуслепые и в подлунном мире не ориентирующиеся големы (сын Черного и его невеста), родившиеся в подполье законсервированного на десятилетия восточноевропейского революционного мифа. Самокричный портрет для поколения, к которому Эмир Кустурица сам же и относится.    Сравнивая Кустурицу с другими замечательными режиссерами Восточной Европы - Миклошем Янчо, Анджеем Вайдой и Душаном Макавеевым (рассматривая вопрос шире, можно было бы включить сюда и писателей Эжена Ионеско и Милана Кундеру), заметим, несколько типологических сходств: их главная тема - не личные "лирика" или "философия", а история собственной страны т.е. коллективная самоидентификация; в ее изображении подчеркиваются провинциальность, слабость и отчаянный героизм; все фильмы пронизаны темой ужасного "старшего брата" или "общего отца" - СССР. Если "шестидесятники" Вайда и Ионеско довольно апологетически относились к западной демократии, то для Кустурицы, а еще более Макавеева, это отношение очень проблематично. Место коллективного "отца" на карте в результате последней войны занимает новый хозяин – США и, не в состоянии перенести этого, мифическая Сербия Кустурицы отчаливает от материка в загробный мир. Возможность такого хода событий лишний раз подтверждается бомбардировками 99-ого года и натовской оккупацией Косово.    Будучи представителями маленькой страны, эти режиссеры пытаются озвучить голос всего народа, а не какой-то его части - что было бы очень странно для западноевропейца, Херцога или Антониони (похожим образом свое представительство осуществляли латиноамериканские писатели во время латиноамериканского бума). И именно этот разговор "от имени" облегчает их проникновение на мировой рынок, превращается в инновационную стратегию. Мучимые справедливыми комплексами европоцентризма, жюри Канн, Венеции и Берлина присуждают награды не столько гениальным авторам, сколько их страдающим народам, подчиняясь своеобразному геополитическому шантажу. У нас, каким-то неисповедимым образом эту фестивальную тактику умудряется применять Михалков со своими утомленными цырюльниками и сибирским солнцем, как будто нынешнее "российское" кино вовсе не наследует к великому монстру революционной советской киноиндустрии. Возможно, почувствовав неприемлмость такой тактики для российской ситауции, Эмир Кустурица и не стал в свое время экранизировать "Это я, Эдичка!" Лимонова, хотя получил на то все коммерческие права. А.О. – А.Ц.