WWW.ANARH.RU

НАЗАД К НЕЧАЕВУ    В 1967-м году в "Одномерном человеке" Маркузе поставил перед человечеством дилемму: либо все те кто ненавидит это общество повстанцы третьего мира, угнетенные меньшинства и молодые радикалы сумеют взорвать существующийпорядок и построить справедливое общество либо победят стабилизирующие, интеграционные силы и мы будем жить в мире одномерных роботов сами незамечая своей несвободы. Маркузе говорил что у мира остался последний шанс и тогда в 68-м году мир этот шанс потерял.    Сейчас ясно видно что новый мировой порядок это то что предрекал нам Маркузе. Уничтожена даже сомнительная альтернатива Восток-Запад. Любой протест, любое инакомыслие интегрируется системой при помощи манипуляции общественным мнением; извращается, превращается в собственную противоположность или просто гасится, как угасает крик в обитых войлоком стенах дурдома.Тотальная манипуляция сознанием достигла такого совершенства что способна убедить подавляющею массу населения в том что черное это белое. Цензура как таковая не нужна. В каждом репортере сидит внутренний цензор – набор стереотипов.......    Не знаю кто в этом виноват но прослеживается вполне определенный процесс. Массовые движения, все более или менее набирающие силу организации в известный момент охватывает кризис. Вдруг внутри организации в момент переживаемого взлета возникает дискуссия по не стоящему выеденного яйца поводу. И то движения, которое, казалось вот-вот могло кардинально изменить окружающую действительность, остается лишь сизый дымок. Не остается даже жизнеспособных кусков. Ладно бы происходил такой раскол, когда раскололась    американская организация "Студенты за демократическое общество", когда выделилось ядро - организация "Везермен", которая три года вела активный террор. Это лишь исключение. Как правило раскол таких массовых организаций не оставляет после себя ничего. Так раскололись французский UNEF и немецкий SDS. И чем дальше тем больше. Мелкие организации превращались в мельчайшие, мельчайшие в микроскопические. Почему так происходит?    Нам остается одно - либо признать что верна теория заговора и все эти организации являются объектом манипуляции со стороны системы, либо расписаться в полной бесперспективности всякой борьбы. И признать, что они распадаются просто в силу объективных законов, что они изначально нежизнеспособны.    Система так могуча, что способна манипулировать любыми противостоящими ей движениями. Против хитрой системы мы должны создать точно такую же еще более законспирированную, готовую внедриться и пролезть куда угодно. В любую щель. Как говорил старый пердун Лев Гумилев, для того чтобы внедриться в систему антисистема должна быть строго законспирирована и не брезговать никакими средствами. Морализаторы тут завоют: как же можно добиться высоких целей грязными cредствами? Как же этика Кропоткина? От этики Кропоткина придется отказаться. Но антисистема не должна стать новой системой. Внутри антисистема должна быть совершенно открыта, между людьми должны быть братские отношения и недопустима никакая ложь. Не должно быть иерархий, господства, подчинения. Т.е. свободное общество должно существовать внутри организации и в этом мы расходимся со стариком Нечаевым. Потому что на хера ж делать революцию если предлагаешь то же самое говно.    Встает вопрос, как очистить такую организацию от идиотов, провокаторов, агентов системы. Ни в коем случае недопустимы никакие чистки, контрразведки или создание внутренней партии. Главное что? Чтоб человек был хороший. Доступ в организацию должен быть переделено усложнен. Принимать новых людей должны консенсусом. Если хотя бы у одного из братков есть возражения. Доступ в организацию должен быть предельно затруднен, а привлекать в организацию должен внутренний дух... Наша тусовка должна быть настолько крутой, чтобы всякий молодой революционер всеми силами стремился попасть в круг избран- ных, а мы в ответ на его мольбы криво ухмылялись бы: "Не готов ты еще парень. Дозревай пэрсик... Думаешь для того, чтобы в нашу компанию попасть достаточно одно VOLVO сжечь..."    Но если уж мы приняли человека, если уж он для нас свой в доску, то стоять за него мы должны до конца. Его нельзя сдавать, от него нельзя отрекаться какие бы коленца он не выкидывал. Мы должны взять систему внутренних взаимоотношений бандитской "братвы", отбросив их иерархию. И если наедут на кого-нибудь из нашей братвы, то мы должны быть готовы порвать за него глотку, а не думать стоит ли за него заступаться, и не думать, не совершил ли он какой-нибудь ошибки, не сказал ли где-нибудь по-какому-либо поводу, что-то не предусмотренное анархическим каноном.    Возьмите современное левое движение и левое движение лет двадцать назад. Вы увидите два совершенно разных мира. Если 20 лет назад вы увидите массовые организации, которые готовы были к революции, готовы завтра же взяться за оружие, шли на открытое противостояние системе. Темы которые их волнуют - глобальная революция, третий мир как запал бомбы, подложенной под западный мир. То что мы видим сегодня? Попытка решать маленькие, локальные проблемы, попытка ухода от окружающего мира в маленькие локальные зоны - пространства, которые они считают свободными. Это борьба за цели, за которые всегда боролись не революционеры, а либералы: права женщин, педиков, вегетарианство. Слова "революция" и "рабочий класс" превратились просто в кришнаитские мантры, которые спокойные респектабельные люди повторяют перед такими же спокойными и респектабельными аудиториями. Весь автономизм 80-х был основан на идее свободной территории, живущей по законам альтруизма и взаимопомощи и избегающей контактов с миром чистогана. Эта идея дискредитирована. Уход, от политической борьбы в коммуны и сквоты ничем не лучше ухода в мир, созданный наркотиками. Вместо свободных территорий мы предлагаем свободные сообщества, когда люди продолжая жить в отвратительных условиях капиталистической действительности заключают между собой договор, они становятся в отношениях между собой свободны и живут по своим законам. Своего нельзя обмануть, а во внешнем мире допустимы любые средства, можно лгать, красть, мошенничать, печатать фальшивые деньги, клятвопресупничать, присягать и отрекаться по двадцать раз на дню, заключать любые альянсы лишь бы во вред Системе. Но самое большое жульничество. Самый большой подлог произошел с понятием фашизма. Если тогда 20 лет назад фашизм отождествлялся прежде всего с системой и наступление фашизма ожидали из недр системы просто путем перехода власти к наиболее реакционным силам и ужесточение аппарата подавления (Чили, Греция). То теперь само понятие фашизма связывают именно с маргинальными, или более респектабельными группами вне системы. Тогда тоже происходили столкновения с ультраправыми, но все же борьбу с фашизмом связывали в первую очередь с борьбой против системы и уничтожением системы, а сегодня под антифашизмом понимают мордобой со скинхедами или собрание о том, почему в этом году Ле Пен получил на пять процентов больше голосов, чем в прошлом. И в этой борьбе готовы прибегать даже к помощи ненавистного государства. Впрочем, ультраправые поступают точно также. Т.к. и те и другие являются объектом манипуляций.    Поэтому выход возможен только один - тотальное восстание против системы.Причем брезговать в этом не стоит никакими средствами. Если есть возможность пойти работать в органы - надо идти в органы. Если есть возможность попасть в парламент, нужно идти в парламент и вредить там. Если есть возможность пробраться во вражескую организацию, нужно вступить в нее. Главное внутри этих организаций не предать товарищей, не продаться и посветить себя революционной борьбе. Нужен заговор товарищей, доверяющих себе во всем абсолютно. "Теории заговора" мы должны противопоставить нашу практику заговора.    Чем стабильнее система, тем меньше у нас шансов. Шанс появляется только в период нестабильности, хаоса поэтому любое нагнетание напряженности, любые деструктивные действия объективно идут на пользу революции. Любая драка двух алкоголиков несет в себе в тысячу раз более революционный заряд, чем сотня левых семинаров. Панковский лозунг "Дестрой" должен стать главным лозунгом победоносной диффузной герильи, которая единственно способна нанести новому мировому порядку ощутимый вред.    Назад в ХIХ век, когда тотальный кретинизм власти аристократов и банкиров взрывался изнутри заговорами тайных обществ революционеров.    Против единого мирового сообщества, нового мирового порядка, Мира контро- лируемого МВФ-ами, Бидельбергскими клубами и трехсторонними комиссиями нельзя применять революционную тактику начала века, когда мир был расколот на ряд противоборствующих империалистических группировок, а позднее на ряд сверхдержав. Бороться против нового "Священного союза" унифицированных свер-химпериалистов можно лишь обратив лицо в прошлый век, к старым добрым до-марксовым методам, либо придумав нечто принципиально новое. Отжившие партийные структуры всех цветов и оттенков копируют один образец - первой собственно партии ХХ века - германскую социал-демократию. Ее орг-структуру копировали и русские большевики и германские нацисты. Тогда это работало. Но эти структуры были годны лишь для тех времен, когда основным средством социальной коммуникации было печатное слово - газета, Сегодня это электронные СМИ и структуры должны быть совершенно иными. Мы сегодня лишь в общих чертах способны описать, какова должна быть революционная    организация будущего, определить ее черты исход из слабых и сильных сторон складывающейся тотальной мировой системы. Современные партийные структуры с их центральными комитетами, членскими взносами, печатными органами, политические партии европейского типа (и уж тем более не американские существующие только лишь в период предвыборной кампании) пережиток эпохи аб-солютного легализма. Тогда конкуренция шла на равных, властвующая элита вы-пускала газеты и брошюры, и революционеры тоже выпускали свои брошюры и памфлеты. Простой человек покупал то и другое и сравнивал. Сегодня же в ру-ках властей легко усваиваемимые, действующие на уровне подсознания электронные средства массовой информации. Оппозиционные газетки и подмет-ные листки, да и вообще любое печатное слово не может тягаться с ними по стенени воздействияя на человеческий мозг. Кроме того, какой бы революционной идеологией не вооружалась партия, она, обретая влияние в обществе,попадает в парламент. И даже если она шла туда с наилучшими намерениями,взорвать его изнутри, сама логика парламентской деятельности интегрирует ее, пытаясь предложить "прогрессивные законопроекты" эта партия поневоле втягивается в болото в рутину парламентской говорильни "созидательной деятельности на благо государства", которая полностью выхолащивает ее изначальную революционность.(Пример партия зеленых ФРГ, такая же участь грозила и уважаемой мною РКРП, если быона дотянула до заветных 5%). Если же партия не обладает достаточным весом в обществе, то она превращается в радикальную секту, о которых я уже гово-рил с революционной риторикой, но легко поддающуюсяя манипуляциям со сто-роны системы.    Здесь я зову вас опять обратиться к опыту прошлого столетия, к эпохе полной нелегальности. До того как появились партийные структуры в их современном виде революционне движение существовало в форме "тайных обществ" и "революционного заговора". Начиная с вент карбонариев и кончая 1 Интернационалом Маркса-Бакунина все это были по большому счету заговорщические структуры. Эта система была идеальна для мирового устройства Единой Европы, Нового мирового порядка, ведь тогда революционеров выдавали даже из Швейцарии.    Например, однозначно можно сказать, что методы городской герильи, в том виде в каком ее узнал Запад в 70-е годы - война революционной организации против всего государства - неприменимы в современных условиях. Сельская герилья эффективна лишь в труднодоступных горных районах и должна быть глубоко укоренена в населении т.е. опираться на национальное самосознание угнетенной этнической группы (как свидетельствует опыт Курдистана, Чечни, Афгана, Восточного Тимора, Перу, Мексики). Но это не значит, что вообще надо отказаться от боевой работы. Ведь денжные ресурсы леворадикальных партий невелики. Все денежны средства крупнейшей из них - РКРП сравнимы по объему с годовым оборотом одного коммерческого ларька. Понятно, что к радикалам не бегут с распростертыми объ-ятиями новоявленные Саввы Морозовы и не предлагают поделиться доходами от своего бизнеса.А для того, чтобы создать эффективную банду, которая бы сдавала деньги в организационную кассу, нужны несколько иные таланты, чем для создания первичной ячейки из 5 пенсионеров.    Если формы революционной организации мы еще можем попытаться позаимствовать в прошлом. То вопросы вербовки новых сторонников, привлечения в ряды революционеров молодежи мы должны решать совершенно по-новому. Переломить телевидние нелегко, для этого мы должны внедрятьсяя в самые глубины молодежных субкультур какими бы чуждыми они нам не казались и учиться говорить на их языке. С панками мы должны быть панками, с рейверами-рейверами, с гопниками - гопниками.    А для того, чтобы привлечь в революционную организацию нужных людей нужно суметь создать привлекательные образы, заманчивую леворадикальную мифологию. Нужно ввести короткостриженных молодых жлобов во искушение, пообещавим райскую жизнь и немеркнущую славу. Ведь умели же в начале века агитаторы революционных партий вербовать себе боевиков из рабочей и полууголовной среды. По психологии, по образованию, по культуре это были те же самые люди, которые составляют костяк сегодняшней братвы. Но они шли умирать не за деньги, а за идею. Значит просто тогдашние пропагандисты умели дать им что-то, чего мы не можем дать сегодня: красивую сказку о революции. По большей части это вопрос выбора красивой упаковки для революционной Идеологии, ведь у современного тинейджера сводит скулы и от советской ностальгии и от интеллигентских разговоров на кухне. Чтобы приколоть его, мы должны создать компьютерную игрушку-стратегию "Революция 2000", смикширо вать бешеный рэйв "Убей буржуя" и объяснить ему, что во время экспериментов с наркотиками он видит коммунистическое будущее в параллельной реальности. Тогда нам не придется опасаться, что все активисты левого движения вымрут как динозавры, вместе с нынешним поколением пенсионеров. В ряды радикалов вольется свежаяя кровь! Дмитрий Костенко.